Я дерзко заглянул своими мутно-серыми глазами в ее холодные, бледно-васильковые глаза, смотревшие куда-то в сторону. Глаза Д. смотрели упрямо, немного удивленно и, в тоже время, укоризненно. Густые темно-коричневые ресницы были широко распахнуты. Молча любовался ее глазами, пока мне это позволяли. Я потерялся в них всего лишь на долю секунды. Тут же перевел взгляд куда-то в пол. Она, кажется, заметила мою слабость. Я отвернулся.
Мы с Д. иногда сталкиваемся взглядами, случайно, по инерции. Например, когда что-то происходит и, если бы было как раньше, мы бы смогли обсудить наши мнения и мысли; а они бы оказались одинаковыми. Что-то происходит, и я по привычке перевожу взгляд на нее — она тут же реагирует, смотрит на меня. В этот момент не существует времени, потому что все на своих местах; все как раньше. Но я понимаю: ничего не вернешь, и опускаю взгляд. После этого во мне остается какой-то странный осадок. Странное чувство, ниже, чем сердце, чуть-чуть левее.
Я любил человека, который был открытым и добрым, который был готов помогать мне; бежать со всех ног, когда я почти без сознания в парке; встречать меня на входе у школы; целовать мою шею и заставлять меня дергаться от удовольствия; обниматься и смотреть фильмы у меня дома; сидеть со мной полчаса на скамейке слушать и терпеть, когда я плачу на ее плече; гулять по школьному стадиону, когда совсем стемнело; целовать меня и забираться руками мне под футболку в подъезде, каждый раз, боясь, что нас кто-нибудь увидит; любить меня.
Я люблю человека, который умер. Он исчез куда-то, растворился. Или же я не любил вовсе? Я мог бы написать тираду, переполненную эмоциями, но черт возьми, я знаю, что почти все, что я напишу, будет неправдой. Или же человек, которого я люблю, и вовсе не существует? Я узнаю настоящую Д. спустя полгода. Тогда мне показалось, что она сильно изменилась за шесть месяцев, но это ложь; Д. всегда была такой. Я влюбился тогда потому, что любили меня. Для меня все было ново; я не представлял, что вообще могу кому-то нравится. Но это произошло.
Иногда я плачу по ночам, когда мне очень плохо. Я кусаю простыни и деру себе кожу,захлебываюсь слезами и душу себя пухом, наслаждаясь болью, которую приносит мне Д.
Несуществующий человек приходит ко мне перед сном и вытирает соленые слезы с моих горячих щек, проводя тыльной стороной ладони. Я дарю несуществующему человеку несуществующую любовь, и обнявшись под одеялом мы растворяемся в темноте.
Мы с Д. иногда сталкиваемся взглядами, случайно, по инерции. Например, когда что-то происходит и, если бы было как раньше, мы бы смогли обсудить наши мнения и мысли; а они бы оказались одинаковыми. Что-то происходит, и я по привычке перевожу взгляд на нее — она тут же реагирует, смотрит на меня. В этот момент не существует времени, потому что все на своих местах; все как раньше. Но я понимаю: ничего не вернешь, и опускаю взгляд. После этого во мне остается какой-то странный осадок. Странное чувство, ниже, чем сердце, чуть-чуть левее.
Я любил человека, который был открытым и добрым, который был готов помогать мне; бежать со всех ног, когда я почти без сознания в парке; встречать меня на входе у школы; целовать мою шею и заставлять меня дергаться от удовольствия; обниматься и смотреть фильмы у меня дома; сидеть со мной полчаса на скамейке слушать и терпеть, когда я плачу на ее плече; гулять по школьному стадиону, когда совсем стемнело; целовать меня и забираться руками мне под футболку в подъезде, каждый раз, боясь, что нас кто-нибудь увидит; любить меня.
Я люблю человека, который умер. Он исчез куда-то, растворился. Или же я не любил вовсе? Я мог бы написать тираду, переполненную эмоциями, но черт возьми, я знаю, что почти все, что я напишу, будет неправдой. Или же человек, которого я люблю, и вовсе не существует? Я узнаю настоящую Д. спустя полгода. Тогда мне показалось, что она сильно изменилась за шесть месяцев, но это ложь; Д. всегда была такой. Я влюбился тогда потому, что любили меня. Для меня все было ново; я не представлял, что вообще могу кому-то нравится. Но это произошло.
Иногда я плачу по ночам, когда мне очень плохо. Я кусаю простыни и деру себе кожу,захлебываюсь слезами и душу себя пухом, наслаждаясь болью, которую приносит мне Д.
Несуществующий человек приходит ко мне перед сном и вытирает соленые слезы с моих горячих щек, проводя тыльной стороной ладони. Я дарю несуществующему человеку несуществующую любовь, и обнявшись под одеялом мы растворяемся в темноте.